За воротами тишины

Первый час ночи. И вот уже второй час, как я не могу уложить ребёнка спать. Он кричит и кричит, практически не замолкая. Гадаем с мужем, что не так: болит животик? Холодно? Жарко? Шумно у соседей? Кушать он точно не хочет, недавно прикладывала к груди. Пока мы перебираем всевозможные варианты, малыш то сосёт пальцы, пытаясь успокоиться, то выкручивается всем телом, так что держать его на руках становится совершенно невозможно.

У меня внутри начинает закипать раздражение, чувствую, как уже сжались челюсти и каменеют руки. «Может, песенку ему спеть?» — с последней надеждой предлагает муж. «Да какая тут песенка! Я себя-то не слышу из-за его крика!» И снова круги по квартире в попытке успокоить плачущее чадо.

Поначалу так было часто. Ребёнок первый, многого не знаешь, окружающие дают советы, пробуешь то одно, то другое, переживаешь, злишься, да в конце концов, спать хочется! А он всё вопит.

Но вот однажды произошло событие, ставшее для меня настоящим открытием! В одну из таких беспокойных ночей, когда сил уже совсем не оставалось, голова в какой-то момент отключилась от игры «Угадай, что ему надо». И в то же самое время внутри возникло очень чёткое и ясное понимание, что нужно ребёнку! Это было не озарение, не ещё одна мысль, а плавно и спокойно пришедшее внутреннее ощущение, не совсем физическое, но менее всего ментальное. Это была не догадка или предположение, а ясное отчётливое знание того, что моему ребёнку сейчас нужно.

Как бы банально это ни прозвучало, ребёнок хотел есть. Однако в моём рассказе речь идёт не о кормлении по требованию, а как раз об этом ясном и отчётливом понимании, внутреннем чувстве потребности ребенка. Хм...

Казалось бы — при чём тут какое-то особенное знание, когда это так очевидно: кричит ребёнок — дай ему грудь? И что мешало мне понять такую наипростейшую вещь? Я задалась этим вопросом, когда малыш уже мирно причмокивал у моей груди, постепенно засыпая.

Ловушка бессознательного

Я стала анализировать произошедшее. За последний час чего я только не перепробовала, чтобы успокоить ребёнка, однако из всех вариантов, крутившихся в голове, отсутствовал именно вариант с кормлением. Вернее, он был, но отметался умом так беспрекословно, что я его даже не замечала. Ширмой служило «я недавно его кормила, он не может опять хотеть кушать». Почему ум отмёл самый очевидный и единственно верный вариант решения, как бы вытолкнул его, подсунув вместо него целую карусель других вариантов?..

В психологии есть такой термин, как «вытеснение». Так называется механизм психологической защиты, который как бы исключает, приводит к игнорированию то, что вызывает отрицательные, болезненные переживания.

Это было именно вытеснение! Заглянув в себя, я обнаружила следующее: в позапрошлое кормление ребёнок больно укусил меня за грудь, и она ещё долго болела. Следующее кормление (из другой груди) прошло хорошо. Но вот пришла очередь кормления из «больной» груди, и, испытывая страх перед новой болью, причиной которой является ребёнок, отвергая возможность сознательно отказать ему в кормлении, я сделала это неосознанно! Ум заслонил от меня эти неприятные переживания, заменив их вереницей предположений и шумом суеты.

Однако вытесненное переживание никуда не исчезает. Так, пленник, посаженный в подвал, пытается вырваться, стучит и ломится под полом. Мой ум держит крышку, изо всех сил сопротивляясь, — и вот растут напряжение, раздражение, сжимаются челюсти и каменеют руки. Ум готов часами бороться, выполняя ненужные действия, лишь бы не признаваться в том, что у него в подвале сидит пленник, знающий истину.

Чтобы «выпустить пленника», мне понадобилось устать до такой степени, когда сопротивляться становится невозможным. Иными словами, мне потребовалось «сойти с карусели», остановиться, услышать тишину внутри себя, чтобы в ней так отчетливо вырисовалась суть происходящего. Облегчение от этого ясного и чистого осознания (несмотря на то, что оно указывало на необходимость перетерпеть физическую боль) пришло вместе с обмяканием напряжённых мышц, ощущением лёгкости в голове и какой-то абсолютно счастливой улыбкой. Самое подходящее слово для описания своего состояния в этот момент — «отпустило».

Как услышать себя

Мои дальнейшие наблюдения показали, что это внутреннее чувствование реальной потребности ребёнка не бывает ошибочным. Оно всегда «в яблочко»! Кажется, я познакомилась с тем, что называется интуиция! Мне и раньше нередко приходилось слышать: «Слушай себя, и не ошибёшься», — но до сих пор я слышала либо логические доводы ума, либо эмоциональные возгласы увлечённости. А это ни то и ни другое. Это внутреннее очевидное знание, и доступ к нему — тишина, как ворота, за которыми находится мир, где всё очень просто и ясно, где видны сами сути вещей, а всё отвлекающее и несущественное отходит на второй план.

За этими воротами происходит отчётливое понимание того, что есть на самом деле. Конечно же, это внутреннее знание может быть актуализировано в любой жизненной ситуации, но впервые так отчётливо оно проявилось именно в моменты общения с ребёнком. Если достигнута тишина, моё чутьё безошибочно указывает мне, стоит сейчас положить вроде бы спящего ребёнка в кроватку или стоит ещё подержать на руках буквально минуту; где в его маленьких мышцах собрался спазм, мешающий ему расслабиться; из другой комнаты определить, что малыш через несколько мгновений проснётся.

По мнению учёных, интуиция — это неосознаваемое считывание мельчайших сигналов, их обработка и обобщение, которые и позволяют сделать единственно верный вывод в обход логического мышления. Возможно, это так и есть — во всяком случае, сколько я ни пыталась сознательно пронаблюдать, какие же именно признаки помогают мне угадывать состояние моего ребёнка, сделать мне это не удавалось, более того, я становилась неспособной произвести логическую оценку и интерпретацию множества сигналов, в голове начинался шум спорящих между собой предположений...

Вовремя остановиться

И не один раз на своём опыте я убеждалась, что за этой мысленной суматохой легко прячутся переживания, которых мне хотелось бы избежать. Однако теперь я знаю, по каким признакам можно определить, что я двигаюсь по ложному пути.

Чётким и однозначным показателем того, что работает вытеснение, является напряжение и раздражение. Если я их ощущаю, то уже точно знаю, что сопротивляюсь какому-то пониманию, которое мне по каким-то причинам сейчас «не выгодно». Например, несмотря на отсутствие видимых признаков, я знаю, что ребёнок хочет спать и плачет именно поэтому. Однако я игнорирую это понимание, пытаясь развеселить его, просто потому что мне хочется побыть сейчас с мужем, а не уходить в другую комнату укладывать ребёнка.

Или я точно чувствую, что ребёнка надо спеленать в одеялко, но после прогулки оно так неудобно лежит и мне не хочется его доставать, и я упорно продолжаю носить неугомонное чадо, пока не сдамся и не сделаю небольшое неприятное усилие, чтобы вынуть запрятанное одеяло.

В конце концов, ребёнок может просто хотеть моего спокойствия! А я не настроена сейчас на умиротворение, я хочу поскорее его уложить спать, потому что меня ждут интересные дела! Я уже сейчас вся там, в этих делах! И поэтому я полчаса то массирую ему животик (может, болит?), то механически пою колыбельную...

А изнутри всё больше накатывает раздражение: «Ну чего ему надо?! Я же всё делаю!...» Стоп! Стоп! Вот он — сигнал! Я что-то очень не хочу делать, и потому не вижу очевидного. Тише, тише, ум, дай послушать тишину. Дай увидеть личико моего ребёнка, не поверхностно взглянуть через пелену мыслей, а заглянуть поглубже в его глаза... почувствовать прикосновение его ручонок к моему плечу, он тянет их к моему лицу... Ему нужно не просто моё присутствие, а участие.

Как же мне становится легко-легко, когда я всем существом чувствую это! Да какие там дела, когда мой сын нуждается сейчас во мне! Когда мой родной человечек хочет общаться со мной! И как по мановению волшебной палочки ребёнок весь расслабляется, перестает плакать, смотрит в глаза и... улыбается! Да! Выпущенный на свободу пленник не мог ошибиться!

С момента моего неожиданного открытия прошли месяцы, у нас в доме всё меньше криков, нервов и плача. Конечно, бывают моменты, когда я действительно не могу успокоить своего малыша, однако от ситуаций с вытеснением их отличает полное отсутствие напряжения и сопротивления. Внутреннее чутьё безошибочно подсказывает мне, что успокаивать его сейчас не надо. Ребёнок взрослеет и переживает какой-то новый волнующий его этап. Ему просто надо, чтобы мама была с ним, спокойная, сочувствующая и внимающая ему. Ему нужны моя внутренняя тишина и умиротворение, в них он слышит мою поддержку и любовь.